– Не удержат, – уступил Эрп, – но, будь я проклят, должны были удержать!

– Я вроде должен дышать свободно, а Бэт – круглые сутки оставаться собой, однако ж…

– Ладно, – сдался Эрп. – Можем вернуться в «Ориентал» и скоротать время там, пока не придет пора запирать Бэта в камере.

– «Ориентал» я уже видел, – ответил Мастерсон. – Хотелось бы взглянуть на незнакомые части города.

– Как пожелаешь, – вздохнув, ответил Эрп.

– С меня ходьбы хватит, – сказал Холидей и вернул трость Мастерсону. – Пойду, наверное, вздремну под бочком у Кейт. До вечера, Уайетт, береги себя.

– Не беспокойся, – произнес Эрп. – В Тумстоуне всегда тишь да гладь.

34

В «Ориентал» Холидей пришел в восемь с небольшим. По-крупному пока еще никто не играл. Генри Уиггинс, одиноко сидевший за столиком, махнул Холидею рукой.

– Привет, Док, – поздоровался он. – Я слышал, этого… как его… Курчавого отпустили.

– Недолго ему разгуливать на свободе, скоро вернется за решетку, – ответил Холидей, присаживаясь напротив Уиггинса.

– Возможно, – согласился коммивояжер.

– Наверняка, – убежденно поправил его Холидей. – Он же Ковбой.

– Говорите так, будто ковбой – профессия редкая. Ковбои тут повсюду.

– Здесь это слово произносится и пишется с большой буквы, – пояснил Холидей, – и Ковбои работают на Клэнтонов или Маклори.

– Мне это ни о чем не говорит, – признался Уиггинс.

– А вот еще один, – объявил Док, даже не думая понизить голос. – Ковбоев сразу узнаешь по глупому виду, неуместной заносчивости, неспособности употреблять многосложные слова и по тому, как женщины сторонятся их ласк. Привет, Том.

Один из братьев Маклори одарил его злобным взглядом.

– Думаешь, за спиной Эрпов тебе ничего не грозит? – прорычал он.

– Мне ничего не грозит даже в твоем присутствии, Том, – ответил Холидей. – Я же знаю, ты хочешь убить меня. Когда схватишься за оружие, мне в этом зале меньше всех будет грозить смерть.

– Я бы на это не поставил! – отрезал Маклори.

– О, за столом ты ставки делать мастак, – беззаботно проговорил Холидей. – Поставь на кон жизнь, и мы заключим пари.

– Будешь дальше меня задирать, и я…

Холидей молниеносно выхватил револьвер и нацелил его в лоб Маклори.

– Или что, Том?

– Близок твой последний час, – пообещал Маклори и направился к бару.

– У меня сердце сейчас из груди выскочит! – воскликнул Уиггинс, хватаясь за ребра. – Вы что же, не испугались?

– Чего? – спросил Холидей.

– Смерти, конечно же.

– Я и так умираю, Генри. Подумаешь, процесс немного ускорится.

– Проклятье! Я рад, что вы мой друг!

– Правда? – с искренним любопытством спросил Холидей.

– Ну разумеется, вы мой друг.

– Очень приятно, Генри. Друзей у меня немного. Живых, – добавил Холидей, подумав.

– Я не сильно удивляюсь, особенно если учесть, какой образ жизни вы ведете.

– Ну, и раз уж мы с вами друзья, – ответил Холидей, – позвольте угостить вас выпивкой.

– Если настаиваете, – сказал Уиггинс. – Было бы неосмотрительно отказывать Доку Холидею.

– Вы удивитесь, узнав, как много женщин говорило мне «нет», – недобро усмехнулся дантист.

– Куда больше я удивлен, что вы не пристрелили Маклори на месте.

– Это город Уайетта, и убийство Маклори в «Ориентале» доставит ему неприятности.

Помолчав, он добавил:

– На самом деле убить мне хочется одного человека – Джонни Ринго, однако убить его невозможно.

– Не могу не спросить: почему Ринго? Ведь он вам нравится. Почему не Айк или Маклори, или… тот тип, которого отпустили сегодня?

– Много кто считает Ринго лучшим, – ответил Холидей. – Победи лучшего, и станешь самым лучшим.

– Представляю, какой угрозой вы стали бы для Ковбоев на пару с ним.

Холидей улыбнулся и покачал головой.

– Мы с Ринго никогда не будем на одной стороне. Рано ли поздно нам придется сразиться.

– Пускай даже он зомби?

– Пускай даже он зомби.

– Я вас не понимаю.

– Дело не в славе, – пояснил Холидей, – победитель ее не получит. Дело не в награде – ни за одного из нас ее не назначено, – он снова помолчал. – Это просто состязание.

– Черт, я даже не представляю, как вы намерены убить мертвеца, – признался Уиггинс.

– Я и сам не представляю.

– Даже если вы быстрее вытащите револьвер и всадите ему пулю в лоб или в сердце, он не умрет. И сможет убить вас.

– Останется порадоваться, что я побил его в скорости, – ответил Холидей.

– Недолго, с полсекунды, – заметил Уиггинс.

Холидей улыбнулся.

– Это лучше, чем вообще не выяснить, кто из нас двоих быстрее.

– Вот дьявол! – в сердцах воскликнул Уиггинс. – Всякий раз, когда я думаю, будто понял вас, выходит, что совсем вас не знаю.

– Пусть это не волнует вас, Генри. Лучше выпейте еще.

– Спасибо, – сказал коммивояжер и потянулся за бутылкой. – Думаю, и правда надо выпить.

В этот момент к их столику подошел Уайетт Эрп.

– Доброго вечера, Док. Здравствуйте, мистер Уиггинс.

– Генри, – поправил маршала Уиггинс.

– Выпьешь с нами, Уайетт? – предложил Холидей.

– Может быть, чуть позже, – ответил Эрп. – Мне пора работать.

Холидей огляделся.

– Я что-то не вижу дебоширов.

– Мне сообщили, что Айк Клэнтон напился вусмерть в «Кактусовом цветке» и теперь шляется по улицам, стреляет в окна. Идешь со мной?

– Айк Клэнтон? Еще бы, иду.

– Можно мне с вами? – спросил Уиггинс.

– Нет, не думаю, Генри, – ответил Эрп. – Не хочу отвлекаться на вас, пока буду арестовывать Айка.

– Знаете что, Генри, – сказал Холидей. – Можете пойти с нами, но как только заметим Айка, сразу прячьтесь за мной.

– Хорошо, – согласился коммивояжер.

– И помните: я не такой благородный, как Уайетт. Высунетесь – и я за вас не отвечаю.

– Не высунусь. Черт, у меня ведь даже револьвера нет.

– Так, ладно, – произнес Эрп. – Идемте.

Втроем они покинули «Ориентал».

– «Кактусовый цветок» стоит на Фремонт-стрит, – сказал Эрп, поворачивая налево.

Когда они подходили к Фремонт-стрит, навстречу им попалась толпа перепуганных горожан, спешащих убраться подальше.

– Где Клэнтон? – спросил Эрп.

Один из горожан указал себе за спину.

– Пришло вам самое время спрятаться и не казать носу из-за моей спины, Генри, – напомнил Холидей Уиггинсу.

Они свернули на Фремонт-стрит, и тут же увидели Айка Клэнтона: стоя посреди улицы, тот пьяно покачивался; в руках он держал винтовку.

Эрп пошел прямо на него.

– Я заберу у тебя оружие, Айк.

– Я никого не убил, – ответил Клэнтон. – Покамест…

– Вот и хорошо, пусть так и будет, – сказал Эрп, хватаясь за винтовку и выдергивая ее из рук Клэнтона.

– Мое! – прорычал Клэнтон. – Не отдам.

– Все, хватит.

Клэнтон потянулся за револьвером, однако сделал это медленно и неуклюже. Не успел он нащупать рукоять, как Эрп достал свой «кольт» и саданул им Ковбоя по голове. Тот рухнул на землю без чувств.

– Генри, – позвал Эрп, – хотите принести пользу?

– Ну разумеется, – ответил Уиггинс. – Что мне сделать?

– Берите его за ноги, – сказал Эрп и ухватил Клэнтона за руки. – Отнесем Айка в тюрьму, пусть проспится в камере. Док, заберешь его винтовку и револьвер?

– Да, мне все равно нужна трость, – ответил Холидей. Револьвер он сунул себе в карман, затем, вынув из винтовки патрон, упер ее стволом в землю и пошел вслед за Эрпом и Уиггинсом.

– Потом придется разобрать ее и почистить, – заметил Эрп.

– Бедняжечка Айк, – улыбнулся Холидей.

До тюрьмы добирались пять минут. Эрп отпер контору, потом свободную камеру – туда и бросили все еще бессознательного Ковбоя.

– Когда проснется, голова у него будет болеть просто ужас, – заметил Холидей.

– Она у него и так дурная, – ответил Эрп. – Ничего, впредь будет дважды думать, прежде чем искать на нее неприятности.